Sapiens - Страница 118

К оглавлению

118

Разнорабочего (Чарли Чаплин) затягивает внутрь конвейерного механизма. Кадр из фильма «Новые времена» (1936)


В отличие от средневековых крестьян и башмачников, современной промышленности дела нет ни до времен года, ни до положения солнца на небе. Она возвела в культ точность и единообразие. Например, в средневековой мастерской каждый башмачник шил обувь от начала до конца, от подметки до пряжки. Если кто-то опаздывал на работу, других это не задерживало. Но на современной обувной фабрике стоит сборочная линия, каждый работник производит лишь одну деталь обуви, и заготовка отправляется к следующему станку. Если оператор станка № 5 проспит, остановятся все машины линии. Чтобы избежать подобных проблем, все подчиняются жесткому расписанию. Рабочие являются на завод в строго определенное время. Обеденный перерыв у всех наступает одновременно, независимо от того, все ли успели проголодаться. Все отправляются домой по гудку, просигналившему окончание смены, – даже если что-то недоделали.

Промышленная революция превратила расписание и конвейер в единую матрицу практически для всех видов человеческой деятельности. Вскоре после того как фабрики навязали людям свои правила, точное расписание было принято и в школах, потом в больницах, в правительственных учреждениях, бакалейных лавках. Если смена заканчивается в 17:00, то двери местного паба должны распахнуться в 17:02.

Ключевым звеном в распространении новой системы стал общественный транспорт. Если смена начинается в 8:00, поезд или автобус должен подъехать к воротам фабрики к 07:55. Даже небольшое опоздание снизит выработку, злостные нарушители и вовсе будут уволены. В 1784 году в Англии появились маршруты омнибусов с расписанием: публиковался только час отбытия, а не прибытия. В ту пору в каждом городе и поселке было местное время, которое могло отличаться от лондонского на несколько минут или на полчаса. В полдень по Лондону в Ливерпуле было, скажем, 12:20, а в Кентербери – 11:50. Кому какое дело – ведь не было ни телефонов, ни радио, ни телевидения, ни скоростных поездов!

Первая коммерческая железная дорога соединила Ливерпуль и Манчестер в 1830 году. Десять лет спустя появилось первое расписание поездов. Поезд ехал гораздо быстрее конного экипажа, и разнобой в местном времени начал раздражать. В 1847 году английские железнодорожные компании провели совещание и решили указывать в расписании время по Гринвичской обсерватории, а не по местному времени Ливерпуля, Манчестера или Глазго. Примеру железнодорожных компаний последовали многие другие учреждения. Наконец, в 1880 году английское правительство законодательно постановило указывать по всей Великобритании время в соответствии с Гринвичем. Впервые в истории у страны появилось национальное время, и государство обязало граждан жить не по местному циклу от рассвета до заката, а по механическим часам.

Из этого скромного начинания выросла всемирная сеть расписаний, синхронизированных до миллионных долей секунды. Средства вещания – радио и телевидение – вошли в уже захронометрированный мир и стали главными его блюстителями и проповедниками. Радиостанции начинали каждый день с передачи сигналов точного времени, по которым дальние поселения и корабли в море сверяли часы. Позднее радиостанции установили правило передавать каждый час новости. И поныне в каждом выпуске новостей обязательным элементом, более важным, чем сами новости, остается сигнал точного времени. В годы Второй мировой войны новости ВВС слушали и в оккупированной нацистами Европе. Каждая передача начиналась с трансляции курантов Биг-Бена – волшебного звука свободы. Немецкие физики ухитрялись по малейшим изменениям в тоне колоколов определять погодные условия в Лондоне на тот момент – бесценная информация для люфтваффе. Когда это обнаружила английская разведка, живой звук знаменитых часов заменили записью.

Для функционирования единой сети времени потребовались дешевые, но точные портативные часы. В Ассирии, империях Сасанидов и инков часов не было. В средневековом европейском городе имелись обычно одни часы на всех, на высокой башне посреди городской площади. Точностью эти часы не могли похвастать, но поскольку других в городе не было, никто особенно и не тревожился. Сегодня в одной квартире найдется, скорее всего, больше часов, чем в целой средневековой стране средних размеров. Вы можете глянуть на часы, которые носите на запястье, сверить время с планшетом или телефоном, посмотреть на будильник у кровати или на декоративные часы на кухонной стене, электронные часы микроволновки, телевизора или DVD. Тут уж нужно приложить серьезное усилие, чтобы не знать, который сейчас час.

Люди по сто раз на дню смотрят на часы, потому что все должны делать вовремя. Будильник поднимает нас в 7 утра, 50 секунд отводится на разогревание замороженного бутерброда в микроволновке, 3 минуты – на почистить зубы (электрощетка предупредит писком), успеть к 7:40 на поезд, после работы побегать в тренажерном зале на беговой дорожке (таймер сообщит, когда истекут полчаса), присесть перед телевизором в 7 вечера и посмотреть любимое шоу, прерываемое в заранее известные моменты рекламой ценой $1000 в секунду, а иногда выплеснуть свои страхи на психотерапевта, который отводит нашей болтовне «час» терапии длиной в 45 минут.

* * *

Промышленная революция многое перевернула в человеческом обществе. Необходимость адаптироваться к производственному ритму – лишь один из примеров. Есть и другие: урбанизация, исчезновение крестьянства, возникновение промышленного пролетариата, расширение прав простого человека, демократизация, молодежная культура и распад патриархальной системы.

118