Sapiens - Страница 138

138

Возможно, скоро мы получим ответы на эти вопросы. Blue Brain Project, стартовавший в 2005 году, сулит воспроизвести в компьютере весь человеческий мозг. Цепочки электронов будут имитировать работу цепочек нейронов. Руководитель проекта уверяет, что при достаточном финансировании мы за пару десятилетий дождемся искусственного мозга внутри компьютера: он будет разговаривать и в целом вести себя как человек. Не все ученые считают, что мозг работает подобно современному цифровому компьютеру. Если принципы работы мозга существенно отличаются, то современные компьютеры не смогут их воспроизвести. Но полностью отрицать возможность этого было бы неразумно. Интересно, что 2013 году Европейский союз выделил на проект миллиард евро.

Сингулярность

На данный момент реализована весьма незначительная часть этих новых возможностей. И все же цивилизация уже начала освобождаться от оков биологии. С ошеломляющей скоростью мы приобретаем возможность изменять не только мир вокруг нас, но и мир внутри своего разума и тела. Все большее число сфер деятельности выбивается из привычной колеи. Юристам приходится заново формулировать понятия личного и частного, государства сталкиваются с новыми проблемами в области равноправия и здравоохранения, спортивные организации и учебные учреждения меняют систему оценок, пенсионный фонд и рынок труда приспосабливаются к будущему, где шестидесятилетние не уступят активностью тридцатилетним. Всем придется иметь дело со множеством непростых вопросов, которые ставят перед нами генная инженерия, киборги и небиологическая жизнь.

Чтобы получить первую карту генома человека, понадобилось 15 лет и $3 миллиарда. Сейчас можно получить ДНК любого человека за несколько недель и пару сотен долларов. С этого может начаться персонализированная медицина – лечение в соответствии с индивидуальной ДНК. Семейный врач сможет с большей уверенностью сообщить пациенту, что у него высокий риск рака, а насчет сердца нет причин беспокоиться. Он определит, что самое популярное лекарство, которое принимают 92 % больных, в данном случае не сработает, нужна другая таблетка, для всех остальных вредная, а его пациенту подходящая. Мы находимся в начале пути к идеальной медицине.

Но на этом пути нас ждет множество головоломок. Специалисты в области этики и права уже спорят о том, как применить к ДНК понятия личной тайны и защиты персональных данных. Будет ли страховая компания вправе интересоваться нашей ДНК и требовать увеличения взноса, если обнаружится наследственная склонность к безрассудному поведению? Придется ли нам высылать потенциальным работодателям ДНК вместо резюме? А если работодатель предпочтет того кандидата на вакансию, чья ДНК симпатичнее? Подадим иск о «генной дискриминации»? Сможет ли компания, создавшая новый орган или новое существо, зарегистрировать патент на эту последовательность генов? Понятно, что человек может быть хозяином конкретной курицы – но может ли он владеть целым биологическим видом?

Но и эти проблемы бледнеют перед этическими, социальными и политическими последствиями проекта «Гильгамеш»: потенциальной возможностью создать сверхчеловека. Всемирная декларация прав человека, государственные программы здравоохранения и программы страхования здоровья, национальные конституции – все эти документы признают, что человеческое общество должно обеспечить всем своим членам равный доступ к лечению и поддерживать здоровье людей. Все было просто, пока задачи медицины сводились к предотвращению болезней и лечению больных. Что произойдет, когда медицина займется расширением человеческих возможностей? Все ли получат доступ к новым возможностям или появится элита сверхчеловеков?

Современный мир гордится признанием, впервые в истории, принципиального равенства всех людей. Но, возможно, этот же мир готовится породить неслыханное прежде неравенство. Во все века высшие сословия считались умнее, сильнее, в целом лучше низших. Но они лишь тешили себя иллюзией. Ребенок из бедной крестьянской семьи вполне мог оказаться умнее наследного принца. Теперь же с помощью новой медицины претензии высших слоев общества могут превратиться в объективную реальность.

Это не научная фантастика. В научной фантастике обычно описывается мир, где сапиенсы – такие, как мы, – играют с развитыми технологиями вроде сверхскоростных космических кораблей и лазерных пушек. В эти сюжеты этические и политические проблемы переносятся из нашего мира, в декорациях условного будущего разыгрываются наши эмоциональные и социальные драмы. Но реальный потенциал технологий будущего – возможность изменить самого Homo sapiens, в том числе его эмоции и желания, а не только оружие и средства передвижения. Космический суперкорабль – пустяк по сравнению с вечно юным киборгом, который не размножается и не занимается сексом, зато способен непосредственно обмениваться мыслями с другими существами. Киборгом, чьи способности помнить и сосредоточиваться тысячекратно превосходят наши, кто не злится и не печалится, но имеет другие эмоции и желания, каких мы себе и вообразить не можем.

Научная фантастика редко описывает такое будущее. Точное его описание мы не смогли бы постичь. Снять фильм о жизни киборга – все равно что ставить «Гамлета» перед неандертальцами. Будущие владыки мира, вероятно, окажутся от нас дальше, чем мы от неандертальцев. Неандертальцы по крайней мере тоже люди, а наши преемники будут ближе к богам.

138