Sapiens - Страница 45

К оглавлению

45


Несмотря на неполноту этой системы письма, именно математические символы сделались всемирным письменным языком. Почти все государства, частные компании, организации, институты, независимо от своего основного языка – будь то арабский или хинди, английский или норвежский, – пользуются математическими символами для записи и обработки данных. Любая информация, поддающаяся математической записи, архивируется, распространяется и обрабатывается с умопомрачительной скоростью, а всему, что по какой-либо причине не удается перевести на этот язык, грозит пренебрежение и забвение.

Тому, кто хочет повлиять на государственные решения, на деятельность организаций и компаний, приходится учиться языку чисел. Эксперты умеют переводить на этот язык даже абстрактные термины «бедность», «счастье» и «честность» («уровень жизни», «субъективное ощущение благополучия», «рейтинг надежности»). Некоторые области знания, такие как физика, практически порвали отношения с устным языком и полностью перешли на математическую заумь.

Сравнительно недавно математическая запись породила еще более эффективную систему – двоичную, которая применяется в программном обеспечении компьютеров. Для нее требуется всего лишь два знака – 0 и 1. Слова, которые я сейчас печатаю на клавиатуре, в компьютере отображаются различными комбинациями нуля и единицы.

* * *

Письменность создавалась как служанка человека, но достаточно быстро становится госпожой. Наши компьютеры плохо понимают, как Homo sapiens разговаривает, чувствует и мечтает, – и вот мы уже учим Homo sapiens разговаривать, чувствовать и мечтать на понятном машине языке чисел.

И на этом история не заканчивается. Специалисты по искусственному интеллекту надеются создать новый вид разума, опирающийся исключительно на двоичные записи компьютера и вообще обходящийся без человека. Фантастические фильмы вроде «Матрицы» и «Терминатора» давно уже пророчат день, когда двоичный код сбросит человеческое ярмо – а если человек попытается восстановить свою власть над восставшей двоичной записью, она постарается уничтожить весь человеческий род.

Глава 8
История несправедлива

Основной вопрос, без которого нам не понять истории тысячелетий после аграрной революции: как люди сумели организоваться большими коллективами, если биологическим инстинктом для такого сотрудничества они не наделены? Кратким ответом является следующий: люди создали воображаемые структуры и придумали письменность. Эти два изобретения закрыли лакуны в нашем биологическом наследии.

Однако возникновение больших коллективов – палка о двух концах. Структуры, на которых эти коллективы держались, сами по себе не были ни нейтральными, ни справедливыми. Произошло разделение людей на искусственные группы, соподчиненные иерархически. На верхнем уровне – власть и привилегии, на нижних – дискриминация и угнетение. Так, закон Хаммурапи делил все население страны на аристократию, простонародье и рабов. Первым в списке доставалось все лучшее. Простонародью – что поплоше. Рабам – ничего.

И хотя американская Декларация независимости провозгласила в 1776 году равенство всех людей, американцы тоже создали воображаемую структуру и опять-таки – иерархическую. Мужчина оказался в привилегированном положении, а женщину правами так и не наделили. Белые получили свободу и власть, а на чернокожих и индейцев, считавшихся людьми низшего сорта, всеобщее равенство не распространялось. Среди тех, чья подпись стоит под Декларацией независимости, было немало рабовладельцев; после подписания Декларации они и не подумали дать своим рабам свободу – и не считали себя при этом лицемерами. Просто, с их точки зрения, к негру права человека не имели никакого отношения.

Американский воображаемый порядок освящал также иерархию богатства. Большинство американцев той поры не видели ничего странного в неравенстве, которое возникает, когда богатые родители передают детям свои капиталы и бизнес. Они понимали равенство очень просто: богатые и бедные подчиняются одним и тем же законам. О пособии по безработице, всеобщем образовании или медицинской страховке речи не шло. И свобода тоже имела совсем иное толкование, нежели сегодня. В 1776 году отнюдь не предполагалось, что низы (и уж тем более чернокожие, индейцы или, не приведи Господи, женщины) могут претендовать на власть. «Свобода» означала только одно: государство не может (за исключением чрезвычайных обстоятельств) конфисковывать частную собственность или указывать владельцу, как распорядиться имуществом. Таким образом американский воображаемый порядок сохранял иерархию богатства, которая, как полагали одни, была установлена Богом, а по мнению других, отражала незыблемые законы природы. Природа, как утверждалось, вознаграждает богатством за заслуги и карает за лень.

Все перечисленные разделения – на свободных и рабов, белых и черных, богатых и бедных – коренятся в человеческом воображении. (О разделении на мужчин и женщин поговорим позже.) Однако в истории действует железное правило: любая воображаемая иерархия отрицает свою вымышленность и провозглашает себя естественной и необходимой. Например, многие люди, воспринимавшие иерархию свободных и рабов как естественную и правильную, пытались доказать, что рабство – не человеческое изобретение. Хаммурапи ссылался на волю богов, а Аристотель утверждал, что раб обладает «рабской природой», а свободный человек – «свободной природой», то есть положение человека в обществе проистекает из внутренней сущности каждого человека.

45